Главные вкладки
"Если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, - ибо с ним сопряжен закон народа, - то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека.. Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности"
Евр. 7:11,18.
Непрозрачность отчётности и выросшее количество подозрений в злоупотреблениях со стороны "координаторов" адвентистской миссии, автора этих тезисов заставили задуматься над одной из основ адвентистского движения, а именно: над обоснованностью обязательного возврата десятины в конференцию. В последнее время Церковь АСД, наряду с христианским движением, становится похожей на финансовую пирамиду: некое "дерево", корнями которого является большинство рядовых членов, успокаивающих свою совесть десятиной, и крупной "верхушкой", возвышающейся над своими "корнями".
Цифровое обозначение тезисов, данных ниже, условно и имеет свои ограничения: каждый тезис может дополнять другие, имея как и общее с ними, так и отличающееся содержимое. Данный текст представляет не сколько количественный набор аргументов, сколько качественно иную систему ценностей, в отличие от сложившейся на данный момент в данной деноминации.
1. Связь с храмом. Конференция - это не "храм". В Новом завете не может быть никакой связи между конференцией и "храмом". Нас убеждают, что храмом, при котором есть некие "хранилища" по подобию ветхозаветнего храма, является конференция. Но почему, собственно, таким храмом не является локальная церковь? Почему избирается некий "Иерусалим", который начинает возвышаться над другими городами? Где учёт слов Иисуса "наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу" (Ин. 4:21)? Почему, в случае с Мелхиседеком и синагогами, открытыми левитами поместно, понятие храма в вопросе десятины является незначащим звеном, а в случае с конференцией как "храмом" - значащим? Налицо непоследовательность адвентистской формы утверждения десятины. Так как десятина не связана исключительно с храмом, то и конференция не может быть "храмом" вполне.
Конкретного здания как храма не существует. Если десятина в Ветхом завете имела целью поддержку служения в храме, то в завете Новом нет храма как культового здания: подлинный храм, тенью которого были скиния и храм Соломона, - единичный человек в Боге, как написано: "Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его" (Ин. 2:19), и: "И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный" (1Пет. 2:5), и ещё: "Вселюсь в них и буду ходить в них" (2 Кор. 6:16). В связи с чем тексты о храме как культовом здании (Мал. 3:10), а также тексты, связанные с ними, потеряли своё значение.
Церковное общество не может быть храмом в данной проблеме. Если под "храмом" подразумевать общество "Божьего народа" на основании 2 Кор. 6:16-18, Исх. 29:44-46; Лев. 26:11,12, то выходит, что сам храм должен возвращать десятину себе, а это невозможно, разве по подобию того, как сами левиты отделяли десятину. Но "левитское общество закончило свою миссию" следовательно, такое толкование "храма" в данном вопросе невозможно.
2. Если нет ветхозаветнего храма - то нет и левитов, обслуживающих храм. Это признаёт и п. 20 систематизированного изложения вероучения Церкви АСД, как упомянуто выше. Это значит, что возврат Богу десятины через левитов стал невозможен, и та часть текстов, в которой говорится о возврате десятины левитам (Чис. 18:24, Неем. 10:37-38), потеряла значение.
3. Культ силы, культ группы и повод к элитарности. Централизованный сбор десятины, в котором в роли "храма" выступает конференция, умаляет роль рядового члена в распоряжении десятиной. Десятина вносит разделение в общество "царственного священства" (1Пет. 2:9): в данном вопросе одни оказываются "левитее" других - появляются более "царственные" и "царственные" менее. Так как одни могут определять целевое назначение лишь незначительной части, а другие влияют на расход львиной её доли.
Наличие младенцев или "младших" ("Также и младшие, повинуйтесь пастырям" 1Пет. 5:5), учеников и "овец" ("и Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями" (Еф. 4:11)) не означает наличие "клира" и "мирян": вечных "овец" с одной стороны и "пастырей" с духовностью, которая на порядок выше "овец" при любых условиях - с другой. Смена формы священства продемонстрирована Самим Христом в Его жизни, почему и сказано "Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин. 14:6). Это означает долг каждой "овцы" стать "пастырем": в противном случае её спасение невозможно. Этим и отличается христианство от иудаизма: любая "овца" через короткое время не просто может, а должна стать "пастырем": священником, учителем (Евр. 5:12).
Иудеи не приняли и не принимают Христа потому, что считают невозможным для простого человека вмещать в себя Бога: для них это умаление и унижение Бога. Тем же путём идёт официальный адвентизм в своём возвышении роли конференций и унионов над локальными церквями, руководства - над рядовыми членами. То есть, такое возвышение - признак того, что ценность рядового члена пренебрегается по сравнению с ценностью более значимых персон или групп, что есть иудаизм, антиперсонализм и антихристианство. Иудеи в своём непринятии Христа продемонстрировали, что они "жаждали себе, своему племени, внешнего довольства и славы" а это значит, что остальные народы должны были остаться в состоянии худшем, нежели они. Эту идею избранности могут переносить на некую "элиту" среди церковного общества. Что, в свою очередь, означает умаление ценности и роли рядового члена церкви. А это в любой форме противно духу христианства.
Человек - не только член Церкви, но и сам есть храм Божий, как написано: "Не я живу, но живёт во мне Христос" (Гал. 2:20), и: "Христос в вас, упование славы" (Кол. 1:27). Ограниченный человек может быть храмом безграничного Бога, это показал нам Христос, который, наряду с Богом, был и обычным плотником из Назарета, рождённым женщиной. Всякое возвышение роли храма как культового здания над ролью храма души есть путь назад, к Ветхому завету: непринятие цели Христовой жертвы.
4. Бог ничего не делает бесцельно и бессмысленно ("Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия." Еф. 5:17). Десятина была поддержкой тех средств, которые помогали выйти человеку на Бога, установить с Ним общение. Повеление о возврате десятины Богу было ограничено конкретной целью: поддержкой этих средств общения и освобождения. Есть инструмент, посредством которого человек восстанавливает утраченную с Богом связь. Инструмент этот может иметь форму отдельного священника, как, например, Мелхиседек, а может иметь форму храмового служения с левитами, священниками, первосвященником. Поддержка самого инструменария в действующем состоянии не вызывает сомнения. Но вот, форма этой поддержки вызывает вопрос. Особенно этот вопрос обостряют фактические злоупотребления, которые всегда были и будут до Второго пришествия в любой церкви.
Cвященник и храм после воплощения Христа не могли остаться в прежней форме. Так как каждый христианин обязан служить и священнодействовать в храме своего тела по примеру Господа, без каких-либо посредников общаясь с Богом, словно во Святом святых. С приходом Христа и сменой священства каждый человек не нуждается в первосвященнике среди людей, и тем более, в левитах: каждый человек имеет непосредственное общение с Богом в лице Иисуса Христа. Это значит, что роль рядового члена церкви по сравнению с ролью священника выросла в новом завете, что подтверждают слова апостола "Вы царственное священство" (1Пет. 2:9).
Храм был для евреев гораздо лучшим средством очищения, нежели синагога. У человека есть жажда чего-то великого, ему хочется принадлежать к чему-то большему себя. Но самое большое дело - это изменить себя, свой характер. Поэтому Христос не только отменяет жертвы, но и переносит центр внимания с каменного храма на храм плотяной: извне внутрь. "Царство небесное", к которому стремимся, оно не на небесах, не в храме каменном, а "внутри вас есть". Священники и левиты до Христа не могли помочь человеку изменить его характер - поэтому и пришёл Христос. Если какой-то священник считает, что он может помочь человеку в этом самом главном вопросе, - значит, он повторяет гордыню и ошибку священников и левитов Ветхого завета. Это дело личное и интимное: дело, не допускающее никого третьего между двумя. Священники Нового завета свидетельствуют о Христе, несут весть о нём, помогают людям так же, как помогал Христос, но они не оказывают проффессиональные услуги: священство перестало быть клановым, это не ремесло гильдии или племени (колена).
5. Институт и человек: воплощение Христа в единичном человеке. Церковь существует в Н.З. как социальная активность единичных людей, как написано: "И сами, как живые камни" (1Пет. 2:5). Это значит, что без единичного человека существование Церкви невозможно. Церковь как храм и единичный человек-храм - эти два храма тождественны: схожи и по цене, и по значимости, и по силе. И первый является производным второго. Возвышение Церкви над человеком есть пережиток прошлого, признак идолопоклонства, а именно поклонения силе большинства, которая физически превосходит силу единичного человека. Точно так же, нет библейского основания возвышать конференцию над местной церковью. Такое возвышение также есть признак идолатрии, поклонения силе количества, а не силе качества, ветхозаветне-иудейский антиперсонализм. Христианству, как вселенскому движению, не могут быть принесены в жертву индивидуальные "храмы". Возвышение роли руководителей в ранг представителей Христа, которые и обязаны принимать десятину, направляемую Ему, есть извращение новозаветней истины о ценностном равенстве всех членов тела Христова.
Истина о ценностном равенстве всех членов тела Христова показывается просто: если Бог действительно усыновил человека, если во Христе Бог и человек породнившись стали единым целым, - то в пределах человеческой природы разница, даже между "овцой" и "пастырем", весьма незначительна, ибо в обоих может воплотиться Христос. Может ли один "Христос" быть выше другого?
Слова "Он поставил одних Апостолами, других пророками" (Еф. 4:11) неприменимы к членам руководящего аппарата церкви. Они - простые координаторы и ничего более. Никто не спорит, что есть "младенцы", а есть "отцы" (1 Пет. 5:5, Еф. 4:11-16), но это совсем не значит, что "младенцы" должны кормить "отцов". Так как образец идеальных отношений нам показан в Троице, кто выше в Троице: Отец или Сын? Это риторический вопрос. Могут сказать, что сравнение одной из Ипостасей с Сыном имеет свои границы, но отношение в Троице есть не просто пример, а закон для всех нижестоящих отношений. Добавляем к этому Воплощение Бога ради человека. Что получаем? Закон для всех мнящих себя "большими людьми": кто больше и сильней - должен больше и сильней заботится о тех, кто меньше и слабей.
Тексты, наподобие Дея. 15:2, якобы говорящие в пользу Иерусалима как центра или "конференции" того времени, уравновешиваются свидетельством ап. Павла (Гал. 1:16,17) о том, что он не только мудрость получил не "из центра", но и что ему не нужна была санкция "из центра", не нужно было даже рукоположение, чтобы проповедовать в Аравии и Дамаске. Так как согласно Гал. 1:21 в Антиохию, где он был рукоположен (Дея. 13), он попал спустя три года, после проповеди в Аравии и Дамаске. Цель его пребывания в Аравии и Дамаске чётко описана в Гал. 1:16. Данный факт устанавливает закон или правило, согласно которому в апостольские времена для христиан Иерусалим и локальные церкви были одинаковой значимости и веса.
Говорят "Христос есть Глава Церкви". Но это лишь подтверждает, что Церковь не есть Голова. П. 3 этих тезисов показывает, что внутри единичного члена церкви может быть Голова, и только что мы говорили, что Церковь невозможна без единичного человека, т. е. основана на нём в такой же степени, как и на Боге, как написано о вере Петра: "На сем камне Я создам Церковь Мою" (Мф. 16:18). Могут сказать, что в Церкви Бог может пребывать более полно, нежели в ограниченном человеке, но это умаление того замысла о каждом из нас, который был явлен во Христе. Это значит, что текст "Он есть глава тела Церкви" (Кол. 1:18 и Еф. 5:23) есть метафора, имеющая, как и все метафоры, свои границы.
Поговоркой "Христос есть Глава Церкви" хотят придать социальному институту статус посредника, представителя Бога на земле: если Глава церкви Христос, значит, давать десятину нужно Церкви, тогда как воплощение Христа в единичном человеке остаётся в тени.. Но со смертью Христа была упразднена роль первосвященника в земном храме, не говоря уже о левитах, так как завеса Святого святых разодралась и рядовой человек получил непосредственный доступ к самому сердцу Божества - он тоже в определённом смысле "церковь", как было сказано выше.
6. Сомнительность регулярности возврата десятины и мелхиседекового чина руководства церкви. Нет прямой связи десятины Авраама (Быт. 14:20) и Иакова (Быт. 28:22) с адвентистской десятиной: оба дали десятину единоразово. Регулярности в этих случаях не было. То есть нельзя отрицать, что в данных случаях десятина давалась в форме пожертвования. И если основывать десятину на этих поступках или текстах - то логично и ограничиться одноразовым возвратом.
Уплата десятины Авраамом Мелхиседеку не может быть корректным примером для уплаты десятины в конференцию, так как конференция состоит из людей, во всём равных простым членам церкви: это всего лишь представители и координаторы миссии. Ни о каком "чине Мелхиседека" и "большего" (Евр. 7:7) в отношении к ним не может быть и речи. Средства, собираемые в христианской церкви, принадлежат всем членам церкви в равной степени, так как они обязаны быть "царственным священством".
7. Сомнительна "вечность" десятины, её незаменимость. Были периоды, например, от Авраама до книги Левит, когда нет свидетельств о возврате десятины, как нет свидетельств о ней же со стороны Авеля, Еноха и т.д. В 1 Кор. 9:11-14 и др. текстах нет прямых доказательств того, что Христос и образованная Им христианская церковь собирали и возвращали средства именно в такой форме, в какой предписывает её возвращать п. 20 кредо адвентистской церкви. В 1Кор 9 "доля" и "жить от благовествования" могут означать пожертвования, а не десятину. Текст это не отрицает и не утверждает. Есть библейское свидетельство (1 Кор. 9:15,18), что апостол не пользовался средствами, собранными церковью, хотя имел на это полное право. Независимо от того, была ли это десятина или нет, поведением апостола показан спасительный выход из положения, в котором гарантированный сбор десятины создаёт почву для тунеядства и злоупотреблений. А именно: каждый из чиновников, претендующих на право жить с десятины, должен владеть каким-л. ремеслом и уметь зарабатывать средства для существования вне церкви, как это делал апостол Павел. Нерегулярность ветхозаветних уплат десятины может быть основанием для того, что "десятина" может иметь форму пожертвования или что пожертвование имеет ничуть не меньшую роль, чем десятина.
Бесспорно, что как до Христа, так и после подлинные священники имеют право "жить от благовествования" (1Кор. 9:14). Вопрос стоит только в форме средств, собираемых для этого. С десятиной связано ветхозаветнее представление о "святыне" (Лев. 27:30), нежелание её возвращать названо "обкрадыванием". С одной стороны, это правда, так как христианин не имеет права ограничивать себя исключительно материальным устроением: он должен поддерживать духовные предприятия, в противном случае он становится рабом материального. Но во-первых, ветхо-заветный текст Лев.27:30 "И всякая десятина.. это святыня Господня" есть такая же гипербола, как и в случае с Божьим призывом убить (Быт. 22), уничтожением брака (Матф.22:30), уничтожением желудка (1Кор.6:13) и проч. Называть десятину святыней было уместно во времена ветхого завета, в наши же времена буквальное толкование выглядит так же смешно, как и, если быть последовательным исходя из текстов Исх.28:36 и Исх.39:30, называть "святыней" дощечку на лбе Аарона, если бы она сохранилась до наших дней. Христу не нужны были ни дощечки, ни десятины, как и Его Отцу. Богу нужна финансовая поддержка не театра, выдаваемого за церковь, а людей, чьи христианские мотивы проявляются в поступках. А во-вторых, гарантированный возврат десятины расхолаживает чиновничью "верхушку" церковной организации, и делает церковь уязвимой перед миром: он ставит её в ряд множества финансовых пирамид мира. Рядовых членов она делает безответственными в том смысле, что они снимают с себя ответственность за дальнейшее распоряжение финансами. Десятина становится налогом для поддержки аппарата чиновников: платой за то, что сложные решения примут за тебя. Таким образом, десятина нарушает принцип теократии: к мирским царям, королям и президентам добавляется церковная группа "царьков", по сути, ничем от них не отличающихся. Добровольные пожертвования являются более свободной формой поддержки церкви: непринуждённой, несвязанной какими-либо обязательствами и психологическим давлением.
Итак, ясного, однозначного библейского основания считать, что десятина должна быть в христианстве, нет. Если никто не спорит, что добровольное пожертвование лучше обязательного возврата десятины, то оно может быть таким же эффективным средством в борьбе с эгоизмом и больной привязанностью человека к материальным благам: оно может ЗАМЕНИТЬ десятину.
Десятина не может быть ни "скупой", ни "щедрой", поэтому 2Кор. 9:6 ("кто сеет скупо, тот скупо и пожнет") не может быть применено к десятине.
Десятина как современная индульгенция. Десятина для евреев была жертвой. После Христа десятина не есть жертва Богу. Хотя теоретически обязательность возврата десятой части средств не означает жертву в ветхозаветнем смысле, фактически, для рядового верующего обывателя она приобрела часть её функций, что умаляет жертву Христа и значимость подобной жертвы, требуемой от каждого христианина. Большинство членов церкви ценят постановлением о "святыне Господней" (Лев. 27:30) гораздо выше заповеди менять характер по образу Христа. Они отдают десятину - и их совесть успокаивается: строить из себя такого каким был Христос им уже не нужно, - эта задача уходит на второй план.
Страницы |
Любое использование материалов сайта разрешено
при условии ссылки на автора или данный сайт.
© 2024 Скала свободы. Все права защищены.