Божья человечность

кто принадлежит другой деноминации? Почему они не принимают вегетарианство? Почему вот этот - не такой как все? Разве можно поступать так-то и так-то? Это их свобода, Богом дарованная им. Их территория. Их путь. Пройдя его, "наевшись" вдоволь его плодов, последствий, они могут прийти к тому, к чему пришли и вы, а могут и умереть на нём. Но каждый идёт своей дорогой и никто не имеет права навязывать свой путь своему ближнему. А тем более "играть в монополию", т.е. утверждать, что его путь - самый истинный, и иначе, мол, быть не может в принципе. Это не желают принять многие из "спасителей", называющих себя "рабами Божьими". Часто насилие появляется оттого, что другому не позволяют делать насилие и грех появляется оттого, что другому не позволяют делать грех, нарушая "неслитно" и вмешиваясь на территорию человека из-за желания принести хорошую жертву своему идеальному божеству. Непопустительство, забота о спасении ближнего легко превращается в насилие. Парадоксально, но тот, кто не даёт ближнему свободы делать зло, - не принимает Христа, ибо Христос есть определённое отношение Божественной природы к природе человеческой. Конечно, я обращаюсь ограниченным человеческим языком к ограниченному человеческому сознанию: тем, кто молится на семью, Бог говорит, что не будет брака; так и здесь: поклоняющимся Добру нужно говорить, что необходимо дать свободу делать зло.

О связи желания и насилия. О целях и средствах далее. О страсти. Мы встречаемся с парадоксом: с одной стороны, когда открывается злой путь человеческой свободы, необходимо делать то, что кажется насилием, с другой, нельзя применять насилие к воле человека, к любому его желанию, даже злому. Насилие есть не только к человеку и ради человека, но и к желанию и ради него. 14Отрицательное, пренебрежительное отношение религиозной части человечества к своей природе во все времена порождало такое же, негативное отношение к желанию, к страсти. Это один из главных корней насилия, ибо желание часто бывает выражением не просто части человека, его чувственной природы, одержимости, больной привязанности и рабства, но воли и свободы. Всё описанное выше царство лжи началось с насилия над самим собой, с "исправления" своей собственной природы неправедными средствами, с урезания прав своей собственной природы, её свобод. Уважать свободу человека означает не быть его ни господином, ни рабом. Тот не насилует, кто ни порабощает, ни порабощается. Только раб может сделать рабом другого; только применивший насилие прежде всего к себе (к желанию своему, подавивший его), легко поднимет руку и на ближнего. Я говорю не о том, что все желания святы, а о том, что насилие по отношению к себе и рождает преступников, и питает их, даже когда борется с ними. Несправедливость внешняя порождена несправедливостью внутренней: когда одни желания подавлены другими.

Свобода и воля человека выражают себя прежде всего в желании, привязанности и страсти. И здесь обычно человек раздваивается: нездоровые привязанности и желания он осуществляет так же нездорово, подавляя в себе желания и привязанности свободные и спасительные. Так гасится голос Св. Духа, совесть, и так порождается социальная неспра-