Идолы и Бог

Не следует бежать от одной бездны в бездну другую. Если эрос используется для воспроизводства, то не факт, что его силу не использует организм для регенерации, обновления, омоложения. Думаю, что у людей, которые истощают себя в служении какому-л. идолу, включая род, сила эроса растрачивается так, что ресурсов для омоложения не остаётся. Есть альтернативный путь: путь воздержания, сублимации благодаря искусству различать обольщение в самом начале. Путь ради преображения плоти. Им и шёл Христос. Что же мы имеем слева и справа от этого пути?

Зной в теле, который зажигается от накопившейся энергии эроса, легко променять на временное блаженство. Обычно таков путь животных. Но нет осуждения тому, кто избыток этого огня дарит своей паре, чтобы пережить единство ощущений, чтобы поддержать огонь отношений. Почему я говорю об избытке? Потому что в нашем падшем мире сексуальный акт плох тем же, чем и корабль "Экскалибур" в "Крестовом походе": после выстрела из основного орудия, он на целую минуту становился уязвимым. Человек не на минуту, а на гораздо большее время становится уязвимым для искушений и болезней. У среднего человека избыток этот вообще редко появляется и, как правило, таким образом угашая огонь и напряжение эроса, человек становится низкой тварью, теряя человеческий образ. Диоген не просто искал и не находил настоящего друга среди людей, говоря "ищу человека", - он искал и не находил образа человеческого в человеческом стаде. Частью же искусства оставаться и быть человеком является умение управлять эротической энергией. Большинство людей боится остроты сознания, напряжения и огня, вызываемого большим количеством сил, опасаясь, что он испепелит всё изнутри, повредив тело или его органы. Но большинство никак не боится и того падения, которое есть утрата человеческого лица, высшего сознания. Это вторая опасность, которую почти никто не учитывает, потому что ей легко отдаётся.

От напряжения и огня эроса люди бегут к животным, разделяя их повадки и принципы, а скорее беспринципность и отсутствие сознания. Это - царство природы, пассивной и тёмной. Редкие люди отваживаются подняться над ней, над царством животных до человека, не испугавшись огня эроса и удержав его в напряжении, хотя и не дав ему разгореться так, чтобы превратиться в одержимого, которых мы встречаем в виде стервы или педанта. Одинаково опасны уклоны: во-первых, того, кто утратил человечность, дав огню эроса пожрать всё сладкое в своём духе, во-вторых, того, кто утратил образ человека за растратой этого огня в животном танце. Обычные люди не боятся обоих этих уклонов, так чего же они удивляются, когда один и тот же человек ведёт себя то так, то эдак, будучи сегодня не похож на того, каким был вчера? Потому они