Идолы и Бог

больший вред и большая боль причиняются им его близким и ближним. Чем более ему потакали и менее сурово подавляли в нём похоть - тем большей трагедии и большего рабства становится он причиной.

Говорят: "Добрыми намерениями устлана дорога в ад", и: "Я хотела вам добра", а ап. Павел так пишет: "Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу.. злое, которого не хочу, делаю" (Рим. 7:18,19). Доброе желание обычно обращается злом, потому что человек не учитывает миры, ценности и желания других людей: он замыкается в желании своём и ничего, кроме него не видит. Такое вот "самоограничение".. Потому очень важно освободиться от рабства у желаний, чувств и идей, т.е. от служения "господам"-идолам. Перефразируя апостола, скажу, что я благодарен Богу за то, что "закон духа жизни во Христе Иисусе", а не в богатстве, успехе и процветании, Субботе, роде, Церкви или даре, или другом чём-нибудь частном "освободил меня от закона греха и смерти" (Рим. 8). Какими бы они хорошими, возвышенными и основанными на Писаниях ни были, если они приносят червивые плоды в нашем характере, в наших отношениях, - это идолы. Служение добрым чувствам, желаниям, осуществление их может стать идолопоклонством, рабством. То, к чему побуждают нас желания, может быть ложью. На самом деле, всё может быть совсем не так, как мы предполагаем, исходя из нашего мира и не принимая внимания миры и ценности наших ближних. То, к чему они могут звать и побуждать, может быть грехом. Не в чувствах только Господь, и не в желаниях одних. В них Его может и не быть. Говоря это, я умаляю не чувства, эмоции и желания вообще, как часть плоти, а с ней и её саму, а поклонение им. Я уже говорил, что на существование в вечности плоть имеет такие же права, что и дух.

Всё это говорит об опасности чувств и желаний, даже хороших и добрых. Но совсем не является поводом к буддистскому отрицанию их вообще, в принципе. Ведь, Бог создал желание и страсть, чувства в человеке, и Он же производит желания в тех, кто находится в Нём, как написано: "Бог производит в вас и хотение, и действие по [Своему] благоволению" (Флп. 2:13). Без настоящего чувства, без страсти невозможно сделать что-либо стоящее, настоящее. Потому что бесстрастие - это апатия, равнодушие, инерция, признак импотенции, безжизненности. Для меня то, что "Бог есть огонь поедающий", значит, что Бог есть весьма страстное существо. Эта мысль воспринимается многими с отвращением. Я же отношусь к такой боязни сделать Бога человечным как к теофобии: как к страху Божьей кары. Когда я увлечён - я забываю о проблемах, о препятствиях, об опасностях, время пролетает незаметно. Мне скажут: "ты тогда слеп". Вовсе нет: я тогда воодушевлён, далёк от депрессии, мой дух горит, не может быть угашен и готов совершать нечто великое. Как сказал Гегель: "Ничто великое в мире не совершалось без страсти" Поэтому отношение к любой страсти как к греху для меня