Идолы и Бог

препятствует росту многих добродетелей и даров, или не даёт им развиться. Так создаются предубеждения, духовные цепи сознания. Любовь же к свободе от рабства у трёх сил нашей природы есть подлинная любовь к себе, как написано: "Возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф. 22:39). Это не эгоизм, т.к. эгоизм как раз является рабством у них, у частного в ущерб полноте. Говорят: "Нам нужна любовь к себе". Говорю вам: вам недостаёт любви к Богу. Любовь же к Богу, в числе всего прочего, есть любовь к свободе от всякого рабства, т.е. идолопоклонства. А любовь к человеку включает в себя любовь к свободе его духа в Боге.

Третье искушение - это желание отдать всего себя: все силы, своё сердце чему угодно или кому угодно: занятию, идее, желанию, идеалу, добродетели или человеку. Сердце - это Святое святых человека, его алтарь, средоточие самых главных его мыслей, его приоритетов, самого ценного для этого человека. Т.е. сердце - это центр человека, условно независимый от его чувств и мыслей. По сердцу видно, что обожает человек, чему поклоняется, что или кто им управляет. В сердце находится штурвал управления кораблём по имени "человек". Достоевский в Легенде о Великом инквизиторе показывает, что человеку тяжело управлять самим собой. Тотальная греховность человечества говорит об этом ярко и бесспорно. И вот всегда существовало искушение отдать своё сердце, свой "штурвал" в чужие руки, чтобы они брали на себя тяжёлую ношу ответственности за поступки и их последствия. В той же Легенде люди свою свободу, совесть и способность принимать решения отдают в чужие руки, в руки инквизиторов. Отдать кому-то своё сердце - значит, позволить ему влиять на тебя, управлять тобой: по сути - сделать себя уязвимым. С любящими - всё банально. Хотя сейчас мало кто рискует на такое в полном смысле, т.е. мало кто рискует отдать своё сердце другому: почти все борются за "свободу". Но вот например, прихожане церкви с лёгкостью отдают свою совесть пастору, т.е. вышестоящим церковным иерархам в его лице, чтобы они пасли их, как стадо: чтобы указывали путь, и говорили им, во что верить.

В государстве многие отдают свои голоса за определённого лидера и партию, ограничивая себя ценностями этого лидера и партии. Наличие чиновников, царей, президентов, самой иерархии говорит мне о том, что человек не может без бога с какой-угодно буквы. Атеисты могут сколько угодно мнить себя правыми, но по их отношению к власть имущим, даже к непосредственным начальникам, я вижу их сущность. После грехопадения человек стал чужим Богу, и Бог стал чужим ему. Человек утратил способность вмещать полноту, но без бога не может: ему нужно не только снять с себя ответственность, но и поставить над собой что-то, что толкало бы его, побуждало к действию, заставляло и двигало, и поэтому ставит мужа, начальника, царя и т.д., отчуждая от себя то, что делать должен сам, безо всяких царьков и начальников. С другой стороны, "боги" говорят нам о том, во что верит народ, что народ поз-