Идолы и Бог

гда не сможет выйти. Обычным мужчинам свойственно благоговеть перед отвлечёнными идеями в форме традиций и принципов: они кажутся им силой, превосходящей их собственную. Вроде бы это и так, но время требует новой, более глубокой правды, твёрдой пищи и перегруппировки сил. Если обыватель не может найти контраргумент, - он становится рабом аргумента, его слугой. Так гасится дух: убивается стремление к служению индивидуальным, не похожим на другие, призванием, уничтожается стремление к новизне, к правде более свежей, нежели привычная, общепризнанная и доказанная. Уничтожается всё оригинальное, непохожее, творческое. И воцаряется скучное, банальное, заезженное, пошлое, вчерашнее. Подавив стремление в себе, человек легко подавит его и в других. И, таким образом, угашение духа вуалируется под смирение. В идолатрии, особенно религиозного окраса, служение и смирение играют огромнейшую роль. Гипноз этих двух слов царит в среде церковников полновластно, безгранично. Вроде бы, они охраняют ценности, добытые потом и кровью предыдущих поколений, но что делать с потом и кровью тех, кто добывает хлеб новый, сегодняшний, молодое вино?

Человеческую природу хотят смирить и заставить служить, как и природу окружающую. Но позволительно спросить, что входит в ту волю, из чего состоит так называемая "Божья воля", воля Церкви, воля начальствующих в ней, с которой нужно смириться, на что она направлена? Осуществлению каких именно целей и замыслов я должен служить? На этот вопрос "верующие" всегда отвечали кругло, неопределенно, неясно. Хоть в семинариях и заикаются о телеологии. На практике Любовь к Богу, к духу, к свободе, к горним высотам вытеснена подпольно-лицемерным уничтожением всего человеческого через так называемое "смирение" всего человеческого с порядком земным, природным, падшим, скучным, пошлым и банальным. Так отвлечённая идеология начинает царить над живыми существами: легенды и мифы, сфабрикованные для защиты чьих-то плоских интересов. Говорю ли я что-либо против смирения в принципе? Нет. Но говорю о том, что во Христе Бог не подавляет человека, во Христе не только Бог есть. Человеческое же хотят подавить, в то время как человеческое во Христе освящено и предопределено быть вечно. Мне тут же вставят, что, дескать, принимаем мы человека во Христе, но принимаете ли вы его в такой же пропорции, как принимаете Бога в Нём? В традиционной теологии модно превозносить послушание, как будто нет ничего выше, как будто нет любви, нет творчества, творчества хоть правды, хоть нового. Как будто нет Божьей силы, сообщаемой человеку для этого творчества. Послушание хорошо только как временная и уместная мера. Если это постоянная практика для любого случая, если это добродетель, возвышаемая над другими добродетелями, им в ущерб, - это просто ширма бесхарактерности, безличности и рабства, человекоугодничества, т.е. идолослужения. Христианство враждебно такому послушанию и смирению, так как восстанавливает в человеке его высшее, сыновье и дочернее призвание