Идолы и Бог

ит спасение, если для его обретения пришлось Творцу замарать руки хотя бы в слезиночке ребёнка, как о том красноречиво заявил Ф.М. Достоевский. Стоит ли его вообще достигать такой ценой? Михалыч красноречиво показывает, что "это чёртово добро и зло" такой цены не стоит, стоит гораздо дешевле, цена завышена и человек - не средство, не инструмент, а нечто большее: сын или дочь Всевышнего, если договаривать христианство до конца.

Марксизм отчётливо показал порочность нашей экономики, в основе которой, в основе счастья одних, лежит несчастье других, и человек выходит средством, а не целью, как это у Канта. Так какая же тогда разница между Богом, страдания хоть взрослого, хоть ребёнка обращающего в добро, убивающим одних ради спасения других, и буржуазией, мещанством, обывательщиной, заявляющей о её мнимой заботе о всеобщем благе за счёт муравьиного труда менее удачливых и менее успешных, так называемых лузеров? Как я уже сказал, лицемерие, двойственность, повод к атеизму лежит в самом допущении, что Бог может нарушать собственную заповедь ("не убий"). Это не вопрос отвержения Божьего авторитета, это вопрос теодицеи. А также вопрос нашего собственного поведения: позволено ли нам подобное.

Так же, как и с несотворённой свободой, - так и с учением о неприменении Богом силы когда-либо: не потому я его придерживаюсь, что у меня "поджилки слабы" или я разделяю ересь либерализма. Нет. Просто нет другого средства прекратить применение силы в человеческих взаимоотношениях: если Богу позволено - то и мне. Вот как, например, объясняет обыватель ту общепринятую истину, что бить женщину - нельзя? Просто несправедливо бить тех, кто слабее? Но детей ведь бьют, чтобы вернуть "на путь истинный", почему бы не вернуть женщину или даже мужчину? Да и часть женщин намного крупнее, сильнее мужчин. Нет ни одного серьёзного аргумента в пользу этого общественного табу, кроме того, которого мы придерживаемся по привычке. Тот, кто возмущается моим суждением о том, что Бог никогда никого не убивал, - вы не имеете никакого права возмущаться, когда муж бьёт жену или сильный унижает слабого. Вы подаёте им пример, проповедуя такого же Бога, ибо, мол, Ему позволено делать то же, только в гораздо больших масштабах. Если уничтожение Содома и Гоморры - не грех, то и убить грешника - не грех. Те, кто скажут здесь, что Богу позволено, а человеку - нет, - утверждают ту же двойную мораль, которая опять-таки выражена давным-давно в пословице "Что позволено Юпитеру - то не позволено быку".

Церковное учение о 2-х богах - ветхозаветном и новозаветном - породило манихейство, или, по крайней мере, создало почву для его роста. Учение о 2-х богах на самом деле - извращение изначального двуединства Истины, выраженного в 2-х скрижалях единого Закона, а затем - в 2-х природах Спасителя. Ветхо-заветний иудаизм был слишком жесток, современное христианство - слишком мягко: очевидно, что правда где-то посредине. Слишком милостивый и слишком же-