Идолы и Бог

котором не разрешено использовать физическую силу для защиты вообще, в принципе, - оскоплённое христианство, отвлечённый идеализм. Мужчины, которые за него ратуют, - изнеженные бабы, лишённые мужества и понятия о полноте и парадоксальности жизни.

Скажут: а как же заповедь о щеке? Я отвечу: а как же заповедь о любви к Богу? У каждой заповеди есть цель и смысл, вне которых эти заповеди не имеют никакого значения. И если безгранично распространять действие заповеди одной - то разве останется место для действия заповеди другой? Для меня очевидно, что большое количество так называемых христиан, будучи придавлены авторитетом Бога, Библии, церкви, потеряли возможность мыслить, потеряли способность удерживать в центре внимания парадоксы и антиномии, учитывать диалектику, т.е. два сталкивающихся жизненных вопроса, их одинаковую силу и обоснованность. Эти "христиане" когда говорят о щеке - забывают о контексте, в котором пророки призывали творить суд и правду. А когда говорят о праведнике, который упал, или об алчущем, жаждущем правды, который ещё не дорос до духовной зрелости, - забывают о щеке.

В значительной доле существования зла на нашей планете виновно именно официальное христианство. Именно оно бросает на Ветхий завет такую тень, что забывается, что в нём, в Ветхом Завете, есть вечные элементы. Никакая любовь, доброта или милость, как бы она ни возвышалась (Иак. 2:13), не зачёркивают, не умаляют, и, тем более, не уничтожают заповедь любить истину. Я уже показывал, что любовь к Богу невозможна без любви к справедливости, к правде-истине. Поэтому, вооружившись двумя скрижалями Истины и Милости, я не могу ни уклониться в ту языческую простоту, с которой защищают жизнь и имущество любыми средствами, ни в ту якобы "христианскую" простоту, с которой всякому злу дают свободу быть. С одной стороны, применяя принцип опять-таки 2-х, а не одной скрижалей, для того, чтобы "да будет Царствие твоё на земле, как на небе", я не могу использовать исключительно духовные средства. С другой стороны, применяя тот же принцип, я не могу воздействовать на плоть человека без риска, что это не подействует на его дух (особенно это касается женщин). Также, христианство - религия двух, а не одного, и призыв "предоставить всё дело Богу" звучит для меня как юдаистический, а не христианский. Вера для меня не ожидание, а осуществление Царства Божьего. То есть Правду и Справедливость там, где её нет, воплощать не только Богу, но и человеку - есть заповедь для христианина. Т.к. это Богочеловеческая религия, а не юдаистически-монистическая.

Неоднозначность войны, революции или скандала. Нельзя отрицать, что война развращает человека, соблазняя его использовать грязные средства для достижения чистых целей. Но упразднить войну в этом мире невозможно - христианин обязан вести войну против духов, против рабства и идолопоклонства, войну со смертью. "Облекитесь во всеоружие" - пишет апостол, "чтобы нам воинствовать", «ибо наша война