Идолы и Бог

Кризис культа доброты. Христос огрызнулся, когда Его ударил раб первосвященника; однажды ушёл от народа и больных, принесённых к Нему; произносил грубые слова по отношению к авторитетам и близким Ему, родственникам, не единожды гневался, - и всё это была небесная праведность и безгрешие, спасительный дух и не просто пример, а единственный верный путь на небо. Ведь любовь к Богу включает в себя любовь к правде и справедливости. Традиционному же христианству в этом отношении не хватает мужества и некоторой дерзости, святой жёсткости и суровости, принятия и выражения неприукрашенной правды. Каков же портрет типичного традиционного христианина, или, так сказать, самого лучшего представителя официального христианства? Кальвин довёл до абсурда теорию предопределения, Барт - антиперсонализм традиционной теологии, Достоевский же - дипломатического, приспосабливающегося к миру христианства. В своём романе "Идиот" он показал болезнь обычного христианства: идиотизм возвышения смирения в ущерб другим добродетелям, благоговение перед заповедью любви к ближнему при умалении заповеди любви к Богу как к Истине и справедливости. Мне могут возразить, что я вчитываю в Достоевского то, чего у него нет. Но и фамилия, и поведение Мышкина не вызывает в нас ничего, кроме жалости: не вызывает желания подражать, как то бывает с героями или рыцарями. То же самое, что и Достоевский, в этой сфере сделал Ницше, раскрыв перед всеми "ослиное" христианство: сатаническую, своевольную жалость, милость и сострадание, не знающие границ. Лично для меня кристально ясно, что основывать что-либо исключительно на жалости и милости, а не на любви - означает строить дом на песке. Князь Мышкин - не человек: он ангел, бесполое существо, чуждое человеческой природе. Да, он свободен и от жажды корысти, денег, славы, и от рабства у страсти, и от порабощения идеей (и последующего за ним осуществления этой идеи, даже светлой и святой, всеми средствами). Но подлинный христианин обладает не только кротостью тельца и внутренней свободой, но и храбростью льва и свободой освобождать других. Он не только миротворец, но и воин. Это совсем не значит, что он с лёгкостью мстит за оскорблённую, задетую честь, что означало бы идолопоклонство. Нет, но он умеет показать зверю, не ставшему ещё вполне человеком, что есть границы и рамки, за которые не дозволено переступать никому. И речь идёт не сколько о физической силе, сколько о характере.

В самом деле: ангельское лицо у христианина есть признак идиота. Я ни в коем случае не говорю о детях. Идиотизм традиционного христианства в том, что из-за заповеди "не суди" отказываются быть судьями и творить закон там, где царит беззаконие. Но идиотизм даже не в этом, а в том, что, даже если на кого и сойдёт манна небесная, и он вдруг поступит по совести, защитив слабых и нищих от наглых и ушлых, то после этого пойдёт на попятную, прикрываясь плотью и человеческой слабостью, так, что и праведные поступки сделаются в глазах почти всех идиотскими. Я уже говорил, как, согрешив, гово-