Идолы и Бог

была направлена воля. Поэтому если кто, по вашему мнению, "не принёс плода", опасайтесь, как бы не осудить невинного, как написано: "Мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижён Богом" (Ис. 53:4). Христианство начинается там, где глаза открываются на то, что Христос распятый, т.е. невинно осуждённый. Там, где ты способен под ярлыком увидеть человека. "Посему не судите никак прежде времени" (1Кор. 4:5). Каждый призван уважать другого и почитать его выше себя даже тогда, когда тот не привёл ни одного человека в Церковь. Хорошо привести человека во Христа; но самому уметь любить, быть терпеливым, кротким, бесстрашным в возвышении голоса за истину гораздо лучше. Говорю о том, что один плод при отсутствии других будет не плод, а выкидыш. Ни один из плодов Бог не ставит во главу угла. Это люди молятся на плоды так же, как на плод своего чрева, т.е. детей. Ведь почему отсутствие ребёнка у евреев считалось позором, как написано: "Снял Бог позор мой" (Быт. 30:23)? Потому что кроме плодов духа людям плотским нужно обязательно что-то, что можно было бы пощупать руками, как Фоме, увидеть, ощутить; потому и сделан был телец у подножья горы Синай. Кроме идолопоклонства, щупать и видеть означает ещё и "знать"; верить же подразумевает "не видя", как написано: "Надежда же, когда видит, не есть надежда" (Рим. 8:24), и ещё: "Уверенность в невидимом" (Евр. 11:1). Человек прикован к видимому, без него не может, и это приводит его к самым тяжёлым формам идолопоклонства. О чём я говорю? О том, что не нужно приводить в Церковь людей, не нужно рождать, не нужно трудиться? Нет. Но о том, что Бог часто призывает отречься от видимого в том смысле, что любить человека ни на каком основании, не видя плодов, не требуя от него ни видимого, ни невидимого

Труд, посредством которого появляются те плоды, к которым привязан человек, как идол, всегда стоит рядом с другим каким-либо идолом: трудится ли плотской человек ради семьи, которой поклоняется, или ради общества, или Церкви ради. Он способен из всего сделать себе бога, поклоняясь ему, принося жертву, т.е. себя и других. Мы же призваны противостоять искушению, когда какой-либо долг, работа, служение висят над нами, не давая ни покоя, ни отдыха, диктуя свои правила, занимая собой место Бога. Ибо выше человека только Бог. Это Его место. Кумиры же, эта мерзость, стала на святом мете. Грех не в долге, обязанности, работе, служении, - грех в человеке, уделяющем им то внимание и силы, которые надлежит отдавать Богу одному. Человек возлагает на себя работу сверх сил, на желудок, на мозг свой, на других: на жену, детей, членов Церкви, на подчинённых. "Связывают бремена тяжёлые и неудобоносимые и возлагают на плеча людям" (Мф. 23:4), т.е. от других требует того даже, что сам выполнить не в силах; требует с одним только желанием: угодить "божеству" его. Всякого же несогласного бросает в печь осуждения. Царство Божье есть и труд, не